Уже 31 год отделяет нас от страшной Чернобыльской катастрофы. Эта беда тогда объединила всю Украину, многие луганчане – кто по долгу службы, а кто и добровольно отправился на устранение аварии и ее последствий. И сегодня, в день памяти о Чернобыльской трагедии на Луганщине чествовали ликвидаторов аварии на ЧАЭС. Им были вручены награды областной военно-гражданской администрации, которая намерена усилить меры социальной помощи чернобыльцам. У памятника героям Чернобыля в Северодонецке, в храмах в этот день служатся панихиды. Проводятся встречи с участниками ликвидации последствий аварии на Чернобыльской атомной электростанции. Об одной из них - наш рассказ.
Официальная должность Ирины Германовны Новохацкой называется просто: прокурор. Но некоторые из земляков добавляет к этому еще одно слово - «чернобыльский».
Руководитель Северодонецкой местной прокуратуры Сергей Витальевич Григоров поясняет это так:
- Когда речь идет о защите прав ликвидаторов последствий аварии на Чернобыльской атомной электростанции, то Ирина Германовна первой искренне стремится скорее помочь им. Это и понятно: ведь сама - из чернобыльцев, хорошо знает, как оно там было, как по закону устанавливать справедливость.
Вот недавно в прокуратуру обратился ветеран труда, который не мог подтвердить свою работу в Чернобыльской зоне справкой нужного образца.
- Да тогда многое делали не по форме, - говорит прокурор. - На себе испытала. Обратились в суд, и сумели, в конце концов, помочь человеку.
По этому «на себе» стоит многое. Но сначала о том, как молодая северодончанка оказалась практически сразу после аварии на ЧАЭС в Чернобыле. С
детства Ирина, как многие в их городе химиков и кибернетиков, который, кстати, строили родители, увлеклась электроникой. Окончила местный техникум, где как раз готовили кадры для профильных северодонецких предприятий. Но хотелось и увидеть новые края, манила романтика новых дорог.
Поэтому пошла в военкомат, а затем начала служить в Проскуровской бригаде связи. Служила 20-летняя радиотелофонистка (у нее был позывной
«Риск-35»), можно считать, по профилю; профессиональное понимание работы сложной электронной аппаратуры давало немалые преимущества в деле. Выделялась и своей преданностью спорту - причем сразу нескольким его видам. А еще - замечательной черной косой почти до пят. И понятно, что в нее влюбился парень из их взвода. Чувства оказались взаимными.
А у Сергея Новохацкого уже наступал «дембель», и его очень ждали дома. «Недалеко, - шутят теперь в семье. - На юге, только Казахстана». Забегая наперед, отметим, что свадьбу они отмечали именно там, тем же летом.
А в те весенние дни Сергей пообещал любимой:
- Скоро вернусь!
Конечно, вернулся. Звонит в воинскую часть, а Иры там нет, и никто прямо ничего не говорит.
- Нам тогда вообще запретили сообщать кому-то, даже родителям, о том, что мы срочно направлены на место атомной катастрофы, - рассказывает Ирина Германовна.
До того, как Сергей все же разыскал ее, чтобы назвать своей невестой, она уже прослужила неподалеку от разрушенной АЭС три недели. Хотя брали всего на одну.
Дозиметры показывали значительный уровень радиации, но кто из них, как следует, разбирался в этом?!
- Кто-то даже раннюю майскую клубнику с огородов собирал, а ягоды там были с кулак, - вспоминает бывшая рядовая взвода связи.
Ей самой было не до клубники. Дежурства у них изначально были по 12 часов. Работали и жили в установленных на мощных грузовиках кунгах («кузовах унифицированных, герметизированных»). Условия еще те! Телефонистки у коммутаторов в тесноте мешали друг другу, поэтому девушки решили: лучше работать не в паре, а самостоятельно. Нагрузки прибавилось, но график стал более гибким.
Устанавливать ту или иную связь между объектами ликвидации последствий аварии, командованием требовалось ежеминутно. По секретным линям одновременно поступало по несколько вызовов, начиная с высших правительственных. И заминок у них не было, соединение устанавливали быстро и ловко.
Оказалось, что в плотно закрытых кунгах радиация накапливается, перебрались в палатки, которые легко проветривать. Настоящие полевые условия. Городом гулять желания не было: какое может быть настроение от заброшенных домов, безлюдья? Из гражданских увидели только двух старых супругов, которые ни за что не хотели бросать свой дом.
- Домашних животных, по понятным причинам, начали отстреливать, - говорит Ирина Германовна. - Как-то мы сидели в беседке, и со стороны были незаметными. Рядом пробегал котенок, мы его позвали, а вдогонку ему полетели пули. Еще немного, и я бы сейчас с вами не разговаривала. И не стала бы, как и муж, стражем правопорядка. Именно по этому профилю он дважды проходил службу в Чернобыльской зоне. Вот мы с ним на снимках. Детей наших тоже отнесли к «чернобыльцам».
Рассказывая о своих чернобыльских трех неделях, она с грустью вспоминает своих товарищей, отдавших ради укрощения атомной стихии жизнь, здоровье.
- Для нашей семьи - и сыновей, и внуков тоже - память о тех героях священна, - добавляет Ирина Германовна. - Важно еще не забывать: речь идет не только о легенде о том, что кто-то когда-то шел на невиданный риск, а и о людях, которые сейчас живут рядом с нами, требуют внимания, заботы.
Как человек, как юрист она делает все, чтобы было именно так.
Семен Перцовский
Комментарии